Антон Кулаков - Нечего прощать[СИ]

— Бабушка, какая муха тебя укусила? — возмутился Антон и убежал из–за стола следом за Андреем.

— Мама, это неописуемо! — сказала Анастасия, — что ты творишь?

— Я погорячилась, — мгновенно остыла Ирина, — я пойду извинюсь.

В гостиной Андрей подошел к музыкальному центру. Он сказал так, чтобы было слышно в столовой:

— Вы не против, если я включу музыку?

— Нет, — раздался голос Анастасии.

В этот момент его нагнал Антон:

— Извини ее, она всегда подозрительна к новым людям. Ну старая она уже. Семьдесят лето уже вот–вот.

— Все в порядке, — сказал ему Андрей и воткнул в центр свою флешку, — сейчас песню поставлю и отпустит. Подожди меня в столовой, я сейчас.

Антон вернулся в гостиную за стол. Андрей стоял у центра. С первыми звуками музыки у него градом покатились слезы из глаз.

— Боже мой, что он включил! — выпучила глаза Ирина, — это же.

Тут даже Анастасии не удалось скрыть шока от услышанного. Играла песня Хуана Карлоса Кальдерона «Рожденный любить» в исполнении Нины.

Замолчи. Поцелуй меня, дай мне поверить в то что все будет как прежде, закрой глаза, дай мне еще одну ночь. Помолчи, просто люби меня, дай мне до рассвета времени. Если я не смогу сделать тебя счастливым, не говори этого сейчас.

Проникновенная, грустная баллада с чувственными стихами.

К припеву Андрея попустило и он уже немного успокоился, оставил флешку в центре и пошел назад в столовую, предварительно вытерев глаза, сняв очки. Когда он вошел, Ирина подошла и сказала:

— Прости меня, я была излишне агрессивна.

— Ничего, — ответил ей Андрей спокойно, — все в порядке.

Евгений молча смотрел в свою тарелку. Андрей сел на свое место, но аппетита уже не было. Все молча сидели за столом. Похоже что каждый испытывал от случившегося ранее угрызения совести, но боялся сказать это вслух.

Первой пробудилась Марина:

— Андрей, ты должен простить нас за наше поведение, мы вели себя некорректно.

— Не надо, — отмахнулся Андрей, — я тоже не должен был срываться.

— Нет, дослушай, — отрезала Марина, — ты гость главы семьи, нам ничего плохого ты не делал и относиться к тебе плохо мы не имеем права, потому от лица всех сидящих за этим столом, я прошу у тебя прощения за наше поведение.

— Я готова подписаться под каждым словом, — сказала Анастасия после паузы.

— И я, — отозвался Евгений.

Свои извинения подтвердили Ирина и Клара. А Антон быстро разрядил обстановку:

— Ну может теперь то мы можем рассчитывать на десерт?

Ирина, Марина и Клара быстро убрали тарелки с горячим и подали десерт. А он удался на славу и заметно поднял настроение сидящим за столом.

— Андрей, — осторожно спросила Ирина, — а откуда ты знаешь эту красивую старую песню.

— Она мне с детства нравится. Не знаю почему, но когда я ее слышу, мне хочется плакать. Но я быстро успокаиваюсь. Не могу этого объяснить.

— Понятно. Песня действительно очень трогательная, — согласилась Ирина.

— Андрей, — задал вопрос Евгений, — скажи, а пока ты работал исполнительным в сотовой связи, как ты строил работу с финансовыми отделами?

— Я думал крестная тебе говорила, что финансы — это одна из моих специализаций, — я предпочитаю контролировать их сам.

— О! — сказал Евгений, — это здорово меняет дело. Тогда второй коварный вопрос вице–президента, ведь президент позволяет?

Анастасия кивнула.

— Угу. Скажи, как у тебя с принятием жестких решений?

— В каком смысле? — не понял Андрей.

— Я поясню, — вмешалась Анастасия, — предыдущий исполнительный довел положение дел с должниками до критического. У компании есть солидный запас прибыли, но нас категорически не устраивает, что у нас болтается некоторое число компаний, которые должны нам приличные суммы денег.

— И мне предстоит их выбивать? — улыбнулся Андрей.

— Боюсь что да, — кивнул Евгений, — и в этом потребуется жесткость.

— Ничего, если не будет получаться я приму превентивные меры, — сказал Андрей, — похожу на курсы необъяснимой агрессии например. У вас не найдется на примете хорошего психолога–психопата?

— Я сама скоро как психопат буду, — весело сказала Анастасия.

На этом с деловой тематикой беседы было покончено и она перетекла в стабильное и спокойное бытовое русло. Клара вспомнила про обещание Андрея насчет мяса по–поволжски, на что тот сразу начал выкладывать все рецепты, которые были ему знакомы и доступны, а список оказался внушительным. Не будем его тут приводить. Лучше ненадолго отвлечемся от дома Гордеевых и раскроем одну из тайн наших героев из другой сюжетной линии.

Черный «Форд» лихо припарковался возле въезда в Спорткомплекс на Валдайском бульваре. Виктор Носов, уже протрезвевший, энергично выскочил из машины, быстро закрыл ее, поставил на сигнализацию и прошел к крыльцу, на котором сияла вывеска — Спорткомплекс. Гостиница. На ресепшене его уже ожидал портье:

— Вас ожидают где обычно.

— Спасибо, — кивнул Виктор и засунул в нагрудный карман администратора тысячную купюру, — и благодарю за прошлый раз.

Прошлым разом была анекдотичная история, когда в гостиницу спорткомплекса неожиданно нагрянула Катя, потому что Соне вдруг приспичило позаниматься там на тренажерах. Катя честно отдежурила на паркинге два часа, забрала дочь и уехала. Виктор наблюдал за этим из люкса с третьего этажа и не мог выйти и спуститься в метро — поскольку он успевал на крайне важную встречу с партнерами из Смоленска, специально приехавшими, договорившимися с поставщиками из «Боинга». В общем, провал этой встречи грозил Носову тотальным крахом всего что только можно. Администратор смог вывести Виктора через черный ход, который правда проходил под стадионом и упирался в подземный переход. Но так или иначе — Виктор спасся от обнаружения женой, пусть и случайного. Зато пешеходы в подземном переходы были очень удивлены, когда из герметично закрытой двери, которая неожиданно распахнулась вышел прилично одетый мужчина, поправил на себе плащ и как ни в чем не бывало слился с людским потоком.

Копна когда–то красивых волос лежала на подушке. Тело было одето в легкую сорочку из шелка красного цвета. Белья под сорочкой не было. Рука сжимала в кулак часть одеяла. Немного полноватые ноги согнулись и игриво выглядывали из одеяла.

Виктор тихо вошел в люкс и увидел эту притягивающую взгляд красоту:

— Ты не можешь себе представить, как ты возбуждаешь меня, когда одеваешь эту сорочку, — сказал Виктор Носов, с порога скинув ботинки и носки и начавший ослаблять галстук и расстегивать рубашку, — как я скучаю по твоим губам и твоему телу, когда прихожу домой и вижу эту корову, решающую свои долбанные судоку и размышляющую о великосветской жизни.

Рубашка и майка отлетели в сторону. Виктор расстегнул брюки, бросил их на пол и припал губами к руке:

— Родная моя, согрей меня скорее. Я хочу тебя, золотце мое.

Рука пробежала по его спине, спустилась к трусам и через мгновение они уже лежали в общей куче одежды. Она повернулась к его лицу, посмотрела в глаза и…

Зинаида Гнидова обхватила Носова руками и впилась губами в него, сливаясь в поцелуе, полном животных инстинктов и страсти — в них было все, кроме истинных чувств ради которых страдают, убивают, и что самое прискорбное, снимают скучные сериалы.

Зинаида повалила его на постель и вцепилась мертвой хваткой осторожно раздражая его эрогенные зоны. Носов плотоядно урчал от ее прикосновений. Он касался ее ляжек и запускал руки глубже — туда, куда после некоторого количества совершенно стандартных ласк, он смог войти своей плотью, чтобы разразиться внутри вулканом своей страсти возведенной в степень химического соединения с силой извергающегося в ее полости.

— Золотце мое. Я так скучаю по твоему теплу, — сказал Носов ритмично двигаясь.

Зинаида то открывала, то закрывала глаза. Все это механическое действие не приносило ей удовольствия. Она давно свыклась с ролью любовницы. Главным плюсом было то, что Носов продолжал содержать ее и платил деньги. Причем немалые. А то что мать и дочь наивно верили, что у Зины есть работа. На самом деле ее работой было принятие в себя остатков былой роскоши, которую Виктор Носов ни под каким предлогом не хотел отдавать своей законной супруге, предпочитая законную любовницу.

В отличие от Зины, Виктор испытывал от этих вылазок немыслимый выброс сил и энергии позволял ему жить дальше и не ощущать того, что его тело, хоть и кажущееся молодым, на самом деле стремительно стареет следом за супругой. Катя уже очень давно вызывала у Виктора ощущение брезгливости и отвращения. Он сожалел о браке с ней едва ли не с первого дня. Но Катя умело в него впилась и не хотела отпускать. То ли действительно любила, то ли боялась что больше не найдет такого же дурака, который согласится ее подобрать.